Неточные совпадения
«А статских не желаете?»
— Ну, вот еще со статскими! —
(Однако взяли — дешево! —
Какого-то сановника
За брюхо с бочку винную
И за семнадцать звезд.)
Купец — со всем почтением,
Что любо, тем и потчует
(С Лубянки — первый вор!) —
Спустил по сотне Блюхера,
Архимандрита Фотия,
Разбойника Сипко,
Сбыл
книги: «Шут Балакирев»
И «
Английский милорд»…
Впрочем, если слово из улицы попало в
книгу, не писатель виноват, виноваты читатели, и прежде всего читатели высшего общества: от них первых не услышишь ни одного порядочного русского слова, а французскими, немецкими и
английскими они, пожалуй, наделят в таком количестве, что и не захочешь, и наделят даже с сохранением всех возможных произношений: по-французски в нос и картавя, по-английски произнесут, как следует птице, и даже физиономию сделают птичью, и даже посмеются над тем, кто не сумеет сделать птичьей физиономии; а вот только русским ничем не наделят, разве из патриотизма выстроят для себя на даче избу в русском вкусе.
Потом, уже достигнув зрелого возраста, прочла она несколько
книг содержания романтического, да недавно еще, через посредство господина Лебезятникова, одну книжку «Физиологию» Льюиса [«Физиология» Льюиса —
книга английского философа и физиолога Д. Г. Льюиса «Физиология обыденной жизни», в которой популярно излагались естественно-научные идеи.] — изволите знать-с? — с большим интересом прочла, и даже нам отрывочно вслух сообщала: вот и все ее просвещение.
Томилин, видимо, богател, он не только чище одевался, но стены комнаты его быстро обрастали новыми
книгами на трех языках: немецком, французском и
английском.
И было забавно видеть, что Варвара относится к влюбленному Маракуеву с небрежностью, все более явной, несмотря на то, что Маракуев усердно пополняет коллекцию портретов знаменитостей, даже вырезал гравюру Марии Стюарт из «Истории» Маколея, рассматривая у знакомых своих великолепное
английское издание этой
книги.
Первая
книга, печатанная на
английском языке, была «Рассуждение о шашечной игре», переведенное с французского языка.
Большинство
книг были иностранные, преимущественно французские и
английские.
Я ничего подобного не видывал, а потому был очень поражен и сейчас приложил к действительности жившие в моей памяти описания рыцарских замков или загородных дворцов
английских лордов, читанные мною в
книгах.
И Имплев в самом деле дал Павлу перевод «Ивангое» [«Ивангое» — «Айвенго» — исторический роман
английского писателя Вальтер-Скотта (1771—1832), вышедший в 1820 году, был переведен на русский язык в 1826 году.], сам тоже взял
книгу, и оба они улеглись.
Он с педантическою важностью предложил было ей несколько исторических
книг, путешествий, но она сказала, что это ей и в пансионе надоело. Тогда он указал ей Вальтер Скотта, Купера, несколько французских и
английских писателей и писательниц, из русских двух или трех авторов, стараясь при этом, будто нечаянно, обнаружить свой литературный вкус и такт. Потом между ними уже не было подобного разговора.
En un mot, я вот прочел, что какой-то дьячок в одной из наших заграничных церквей, — mais c’est très curieux, [однако это весьма любопытно (фр.).] — выгнал, то есть выгнал буквально, из церкви одно замечательное
английское семейство, les dames charmantes, [прелестных дам (фр.).] пред самым началом великопостного богослужения, — vous savez ces chants et le livre de Job… [вы знаете эти псалмы и
книгу Иова (фр.).] — единственно под тем предлогом, что «шататься иностранцам по русским церквам есть непорядок и чтобы приходили в показанное время…», и довел до обморока…
Большинство духовных критиков на мою
книгу пользуются этим способом. Я бы мог привести десятки таких критик, в которых без исключения повторяется одно и то же: говорится обо всем, но только не о том, что составляет главный предмет
книги. Как характерный пример таких критик приведу статью знаменитого, утонченного
английского писателя и проповедника Фаррара, великого, как и многие ученые богословы, мастера обходов и умолчаний. Статья эта напечатана в американском журнале «Forum» за октябрь 1888 года.
Особенно памятны мне стихи одного путешественника, графа Мантейфеля, который прислал их Софье Николавне при самом почтительном письме на французском языке, с приложением экземпляра огромного сочинения в пяти томах in quarto [In quarto — латинское «in» значит «в», a «quarlus» «четвертый», инкварто — размер
книги, ее формат в четвертую часть бумажного листа.] доктора Бухана, [Бухан Вильям (1721–1805) —
английский врач, автор популярной в то время
книги «Полный и всеобщий домашний лечебник…» На русский язык переведена в 1710–1712 гг.] только что переведенного с
английского на русский язык и бывшего тогда знаменитою новостью в медицине.
Я нашел
книги на испанском,
английском, французском и немецком языках и даже на русском.
В числе этих ненужностей купила она десятка четыре модных
книг; между ними попались две-три
английские, также переехавшие в деревню, несмотря на то, что не только в доме Негрова, но на четыре географические мили кругом никто не знал по-английски.
Хозяин зимовника — старик и его жена были почти безграмотны, в доме не водилось никаких журналов, газет и
книг, даже коннозаводских: он не признавал никаких новшеств, улучшал породу лошадей арабскими и золотистыми персидскими жеребцами, не признавал
английских — от них дети цыбатые, говорил, — а рысаков ругательски ругал: купеческую лошадь, сырость разводят!
Ирландцы, — говорит Бокль, [Бокль Генри Томас (1821–1862) —
английский либерально-буржуазный историк и социолог-позитивист, автор известной
книги «История цивилизации в Англии», переведенной на русский язык.] — несвободны потому, что питаются картофелем.
Этот пункт решается чтением первой хорошо написанной исторической
книги, первым вечером, проведенным в беседе с человеком, много на своем веку видавшим; разрешается, наконец, первыми взятыми в руки нумерами какой-нибудь французской или
английской судебной газеты.
Правда, что у него никогда не был взят его
английский паспорт, с которым он во всякое время мог бы свободно перебежать за границу, как перебежал за границу Кельсиев с паспортом Яни (что со всею откровенностию самим же г-ном Кельсиевым и рассказано в
книге его покаяний и признаний).
Один молодой врач спросил знаменитого Сиденгама, «
английского Гиппократа», какие
книги нужно прочесть, чтобы стать хорошим врачом.
Ашанин из
книг знал, что более ста тысяч человек в Лондоне не имеют крова, и знал также, что
английский рабочий живет и ест так, как в других государствах не живут и не едят даже чиновники.
— Половина
книг, господа, на
английском и французском языках, — продолжал капитан. — Вы владеете ими?
«Домашний лечебник»… Эта пригодится, ежели кто занеможет когда… «Полная поваренная
книга», — отдам тетеньке, ей пригодится… «История Елизаветы, королевы
Английской», — можно будет прочитать… «Лейнард и Термильд, или Злосчастная судьба двух любовников».
Во время плавания до
английских берегов принцесса развлекалась в своем невольном уединении чтением
книг, доставленных столь заботливым о ней графом, а потом, когда поняла свою участь, пришла в отчаяние и уже не брала
книг в руки.
Но Тэн зато прекрасно знал по-английски, и его начитанность по
английской литературе была также, конечно, первая между французами, что он и доказал своей"Историей
английской литературы". Знал он и по-итальянски, и его"Письма из Италии" — до сих пор одна из лучших
книг по оценке и искусства и быта Италии. Я в этом убедился, когда для моей
книги"Вечный город"обозревал все то, что было за несколько веков писано о Риме.
Там я сравнительно гораздо больше занимаюсь и характеристикой разных сторон французской и
английской жизни, чем даже нашей в этих русских воспоминаниях. И самый план той
книги — иной. Он имеет еще более объективный характер. Встречи мои и знакомства с выдающимися иностранцами (из которых все известности, а многие и всесветные знаменитости) я отметил почти целиком, и галерея получилась обширная — до полутораста лиц.
Совсем не то надеялся я найти у его соперника по Февральской республике Луи Блана. Тот изучил
английскую жизнь и постоянно писал корреспонденции и целые этюды в газету"Temps", из которых и составил очень интересную
книгу об Англии за 50-е и 60-е года, дополняющую во многом"Письма"Тэна об Англии.
— Разумеется. Так вот, — Элиодор грузно снялся с дивана, — здесь… — он подошел к столу, покрытому
книгами и брошюрами, — здесь собрана литература по Адаму Смиту, — он произносил с
английским"th", как творцу эстетической теории… Работы довольно.
Прекрасная путешественница села не в дальнем расстоянии от него под наметом цветущей липы и занялась чтением «Светлейшей Аргениды» [Аргенида — героиня одноименного романа
английского писателя Джона Барклая (1582–1621).], одного из превосходнейших романов настоящего и прошедшего времен (по крайней мере, так сказано было в заглавии
книги), сочиненного знаменитым Барклаем.
Тогда прочитывались целые тома Спенсера, Мишле, популярных немецких сочинений по естествознанию,"Мизерабли"Гюго,
английские радикальные журналы, всего чаще"Fortnightly Review",
книги Джона Морлея, Ренана, Кине и социальных писателей сороковых годов, романы Джорджа Эллиота и Ямбы Барбье…